Через воспоминания о том, где мы родились и выросли, чем занимались и как поступали, мы формируем наше представление о том, кто мы есть. Сохраняя эти знания, память помогает нам осознавать свою идентичность и выстраивать нашу персональную историю, которая в итоге станет частью истории более глобальной. Без памяти невозможно ориентироваться во времени и пространстве – как в личном календаре лиц и событий, так и в контексте нашей общей, всемирной истории. Цивилизации, страны и национальные сообщества тоже обладают исторической памятью, сохранённой в их культуре, движимые людьми, они осознают себя и учатся на своих ошибках. Но и эта память подвержена разрушению, в учебниках тоже бывают пробелы.

Память избирательна и субъективна, у неё есть свои, непостижимые для нас законы. Какие-то вещи мы помним ясно и отчётливо, от некоторых – не против избавиться себе во благо, а о чём-то мы поклялись никогда не забывать. Многие наши воспоминания уже стёрты и продолжают таять под действием времени. Затертая фотография, смутно знакомый предмет или случайная встреча вновь вытягивают на поверхность нашего сознания давно позабытые образы: лица, вещи, слова становятся для нас знаками прошедших событий. Чаще всего мы запоминаем то, что вызвало у нас необычную эмоцию или особенно яркое впечатление – путешествие, интересный фильм, первого учителя, одноклассника со шрамом над бровью. Мы хорошо помним и ту информацию, без которой не можем обойтись в обычной жизни и на работе – расписание автобусов, день рождения друга и день выдачи зарплаты. Куда девается всё остальное?

Анастасия Георгиевская работает с темой памяти и воспоминаний. «Память стирает все лишнее, тревожное и пугающее, остаётся только то, что действительно важно», – считает художница (она же – дипломированный психолог). Механизм вытеснения помогает нашему сознанию удерживать эмоциональный баланс, сохранять целостность картины мира и надежду на лучшее. В светлых акварельных образах сохранено только то, что действительно необходимо знать: очертания силуэта жены, встречающей с работы, в проеме приоткрытой двери, где находится твой дом и чем он отличается от других домов, в какой цвет выкрашена твоя лодка, как забрасывать сети, чтобы у тебя всегда был ужин. Световые пятна и силуэты, возникающие в незатейливых сюжетах – люди, лодки, дома – нерушимые образы человеческой памяти, эпизоды из простой жизни, основанные на базовых человеческих ценностях. То, что остается узнаваемым, после любых катастроф.

Мотив стирания воспоминаний отражён и в физической работе художника с материалом: насыщенные акварельные мотивы попадают на бумагу и тут же подвергаются размытию, становясь всё более блёклыми, бесформенными и абстрактными, как те воспоминания, что хранятся в нашей памяти. Все «ненужное» и болезненное, по мысли художника, уходит из нашего сознания, подобно тому, как краска смывается с бумаги.

Фрагментарность воспоминаний подчеркнута и способом экспонирования работ, объединенных в близкие по цветовым нюансам группы, цветовые эпизоды. В одних наше воображение читает узнаваемые формы, в других все слилось в чистую абстракцию, которая больше похожа на воспоминание о предмете. Лёгкие прозрачные рамы создают ощущение своеобразной коллекции, гербария воспоминаний и реминисценций, которые хранятся вместе с остальными слепками впечатлений под тяжелым стеклом письменного стола.

Текст Марта Пакните